16.30. Больница Святой Магдалены. Влетев внутрь, Гермиона со всех ног бросилась к стойке, за которой сидела дородная медсестра в высоком чепчике. Женщина, спокойно читавшая журнал, подняла глаза на топот и недовольно посмотрела на запыхавшуюся девушку.
— Простите, мисс… — Гермиона, ловя ртом воздух, взглянула на бейджик, висящий на арбузной груди регистраторши, — …Бартел! Мисс Бартел, помогите, пожалуйста, сюда около часа назад доставили двоих молодых людей после автомобильной аварии. Я жена!
— Сразу обоих? — приподняла бровь медсестра.
— Я жена Рональда Уизли, — пропустив колкость мимо ушей, ответила Гермиона. — Я могу его увидеть?
— Разумеется, нет! — мисс Бартел с таким изумлением вытаращилась на девушку, словно та спросила позволения примерить ее лифчик. — С ними занимаются врачи! Я сообщу доктору Картеру, что вы прибыли, он немного позже спуститься и поговорит с вами.
Она схватилась за трубку допотопного аппарата и принялась накручивать диск. Гермиона терпеливо ждала.
— Бриана, это ты? — зачирикала она в трубку. — Это Габриэла из регистратуры. Здесь пришла жена одного из тех аварийников, попроси Джастина спуститься, как сможет. Хорошо.
— Что с ними? — прошептала Гермиона, когда мисс Бартел положила трубку.
— Не имею понятия, все подробности у врача, — ответила она и снова уткнулась в журнал. — Ожидайте.
Девушка отошла от стойки и опустилась на один из железных стульев, стоящих в холле. Из глаз вновь потекли слезы. Гермиона сунула руку в карман и вытащила пачку бумажных платков. В другом кармане неожиданно обнаружился кошелек, девушка вспомнила, что ходила вчера в этой куртке в магазин и, видимо, забыла вынуть.
Сидеть без действия было невыносимо. Гермиона поднялась и принялась ходить туда-обратно, словно в отчаянной попытке хоть как-то убить медленно тянущиеся минуты. Когда она обходила необъятный холл во второй раз, на лестнице, ведущей на улицу, послышались шаги, и через пару секунд в помещение ворвалась стройная блондинка в распахнутой шубке. Увидев Гермиону, она замерла на месте и смерила девушку пронзительным взглядом.
— Грейнджер!
— Гринграсс! — в тон ей ответила Гермиона.
— Я давно Малфой! — отрезала Астория.
— Я давно Уизли! — пожала плечами девушка.
— Какого черта ты здесь? — фыркнула блондинка.
— Такого же, что и ты, — нахмурилась Гермиона, — мой муж попал в аварию.
— Это ты прислала сову? — Астория недоверчиво посмотрела на девушку. — Что произошло? Ты знаешь?
— Немного, — Гермиона подошла к стулу и тяжело опустилась на него. — Они ехали вместе на машине Рона и попали в аварию, оба получили травмы, но, насколько мне известно, Драко пострадал тяжелее.
— Ты в своем уме? — Астория в изумлении воззрилась на измученную гриффиндорку. — Как они вообще могли оказаться вместе? Тем более, Драко был болен, у него повреждена нога и он бы точно никуда не поехал.
— Я ничего не знаю, — вздохнула Гермиона, — офицер полиции позвонил мне и сообщил информацию в очень сжатом виде.
— Твой придурочный муж погубил Драко! — разъяренно воскликнула блондинка. — Он заманил его в эту вашу машину и перевернулся! Он всегда ненавидел его!
— Да ты никак спятила, злобная дрянь? — вскричала Гермиона, вскакивая на ноги. — Твой муж — настоящий монстр, ненавидящий моего ничуть не меньше, но Рон никогда не пошел бы на подобное потому, что твой хорек не стоит такой жертвы! И что значит заманил? Малфой не бродячая собака! И отчего ты взяла, что все было именно так? А может, наоборот? Мой муж предложил Малфою подвезти его из жалости, Драко сел в машину, по дороге начал цеплять Рона, тот занервничал, не справился с управлением и врезался в опору моста. Может, вот так все было?
Астория несколько секунд молча смотрела на Гермиону, потом открыла рот, словно хотела заговорить, но махнула рукой, упала на стул и вдруг разрыдалась. Гермиона сердито поглядела на нее, вынула из кармана упаковку платков, вырвала оттуда один и швырнула блондинке на колени. Астория отняла руки от лица, удивленно поглядела сперва на платок, потом на Гермиону, взяла салфетку и вытерла текущие по щекам слезы. Девушка села через два стула от Астории и в изнеможении откинулась на спинку.
— Грейнджер…
— Уизли.
— Уизли, почему они в магловской больнице?
— Их ведь привезли сюда с улицы, вряд ли полицейским и магловской скорой известен адрес Святого Мунго, — вздохнула Гермиона, — самое страшное, что мы не сможем доставить их туда.
— Мерлин, сегодня же канун Рождества, — прошептала Астория, комкая в руках промокшую салфетку. — Почему именно сегодня? Ведь сейчас время чудес, а не горя…
— Значит, нужно надеяться на чудо, — Гермиону вдруг начала колотить нервная дрожь, — и мы будем на него надеяться.
18.00. Больница Святой Магдалены.
Огромная машина, искореженная так, что представляла собой груду металла, переворачивалась в воздухе, снова и снова, в каком-то жутком замедленном ритме, из разбитого окна вдруг показалось изрезанное осколками лицо Рона… Гермиона вздрогнула и открыла глаза.
Она сидела, скрючившись, на больничном стуле, а рядом с ней бледная, как мел, Астория. Гермиону начало трясти от запоздалого шока, она, стуча зубами, сжалась в комочек, пытаясь согреться, и каким-то образом ухитрилась уснуть. Открыв глаза, она увидела, что была укрыта пушистой шубой Астории, отчего озноб прошел, оставив после себя лишь ощущение пустоты. Заметив, что Гермиона проснулась, Астория слегка улыбнулась застывшими губами.
— Ты как?
— Плохо… — Гермиона с трудом смогла сдержать слезы.
— И я тоже, — кивнула блондинка.
— Врач не спускался? — девушка сняла с себя пахнущую сладкими духами шубу и протянула ей. — Спасибо.
— Пока нет, — жена Драко взяла вещь и накинула себе на плечи, затем кивнула в сторону мисс Бартел. — Очень странная особа, я спросила, где можно выпить кофе, а она мне на тот дурацкий шкаф все время показывает.
Астория ткнула пальцем в автомат с кофе. Гермиона слегка улыбнулась, встала и направилась туда. Налив из автомата две чашки капуччино, она вернулась и протянула одну из них блондинке. Та, слегка кивнув, приняла чашку, Гермиона села на место и они стали молча пить, не разговаривая и не глядя друг на друга. Когда чашка девушки опустела наполовину, на лестнице вдруг раздались шаги и в холле появился мужчина лет пятидесяти, с небольшой бородкой, в белом халате. Подойдя к стойке регистратуры, он о чем-то спросил медсестру и та ткнула пальцем в сидящих на стульях девушек. Гермиона и Астория, переглянувшись, поднялись и пошли врачу навстречу.
— Добрый день, — кивнул им мужчина, — хотя, конечно, ничего доброго в нем нет… Я доктор Картер, а вы, я так понимаю, миссис Уизли и миссис Малфой?
Девушки кивнули. Врач вздохнул и раскрыл историю болезни.
— Оба молодых человека поступили в очень тяжелом состоянии, — начал он, вглядываясь в исписанные медицинскими каракулями листы. — Каждому из них сейчас проводят сложнейшую операцию, сколько они еще продляться, судить сложно. Мистер Уизли лишился правой ноги, она была зажата между сиденьем и рулем и оказалась настолько раздроблена, что спасти ее не удалось. Плюс к тому — перелом ключицы, кровоизлияние в мозг и многочисленные внутренние повреждения.
Гермиона закрыла лицо руками и зарыдала. Внутри все сжималось от осознания того, что муж, такой молодой и жизнерадостный, будет инвалидом всю оставшуюся жизнь. Всхлипывая и размазывая по лицу слезы, она почувствовала теплые руки, гладящие ее по волосам, и, повернувшись, уткнулась лицом в пахнущий духами пушистый мех. Доктор тактично молчал.
— А как мой супруг? — раздался дрожащий голос Астории.
— Миссис Малфой, вы, кажется, сильная женщина, потому не вижу смысла скрывать от вас правду, — пряча глаза, ответил Картер. — Мистер Малфой сидел впереди на месте пассажира, врачи еще называют его местом смертника. Во время аварии водитель инстинктивно выворачивает руль, пытаясь прикрыть себя, и автоматически подставляет под удар своего пассажира. Очень мало на моей памяти попавших в аварию людей, сидящих во время столкновения на этом месте, выживали. У мистера Малфоя серьезная черепно-мозговая травма и практически размозжены внутренние органы, потому, несмотря на все наши усилия, шансов на его выживание практически нет.
— Неправда! — громко сказала Астория, едва доктор закрыл рот. — Драко сильный, я знаю, он справится и вернется ко мне.
— Миссис Малфой, миссис Уизли, вам сейчас лучше пойти домой, — доктор Картер закрыл папку с историями болезни и смотрел теперь в сторону. — Здесь вы ничем не поможете. Операции продлятся еще несколько часов, вам лучше отправиться домой и отдохнуть.
— Нет, мы останемся! — в один голос выкрикнули Гермиона и Астория. Врач с удивлением переводил взгляд с одной девушки на другую. Гермиона запнулась от неожиданности, а блондинка меж тем продолжала. — Мы останемся здесь, пока жизни наших мужей под угрозой, но вам же лучше, доктор, если вы устраните эту проблему как можно быстрее.
— Миссис Малфой, мне вдруг показалось, что вы мне угрожаете, — Картер удивленно затряс козлиной бородкой.
— Именно показалось, — спокойно ответила Астория, глядя доктору прямо в глаза, пока тот не отвел взгляд, — и от этого, кажется, тоже есть лекарства.
— Мне пора в операционную, — промямлил перепуганный Гиппократ, — я буду держать вас в курсе дела.
— Очень на это надеемся, — холодно заметила блондинка, и доктор, то и дело затравленно оглядываясь на девушку, поплюхал из холла.
Едва Картер скрылся из виду, презрительно-холодный взгляд Астории сменился испуганным и жалким, она стала похожа на ребенка, несправедливо наказанного за разбитое соседским мальчишкой окно. Теперь уже Гермиона подошла к блондинке, обняла ее и, доведя до стула, усадила. Сходив к автомату, она принесла еще две чашки кофе и протянула одну Астории. Та взяла, хлебнула и затряслась, клацая зубами. Гермиона присела рядом.
— Драко… — прошептала блондинка, уставившись в одну точку, — Драко… он…
— Он будет в порядке! — твердо заявила Гермиона, положив руку на плечо девушке. — Он поправится и обязательно вернется к тебе! Сегодня Рождество, небеса не посмеют отнять у нас любимых.
— Я не сказала ему утром, — тихо пробормотала Астория, задумчиво глядя в свою чашку, — хотела сделать сюрприз после бала. Если бы сказала, может, он никуда не поехал бы и остался со мной.
— О чем? — погладив слизеринку по плечу, спросила Гермиона.
— У меня будет ребенок, — Астория улыбнулась одними губами, но в глазах светилась тоска. — Драко так долго хотел второго малыша… Я узнала только вчера. Целитель, наблюдавший меня во время первой беременности, сделал тест, определяющий пол. Это девочка… Драко всегда мечтал о дочке.
— Все будет хорошо, — Гермиона едва сдержалась, чтобы не расплакаться от такой несправедливости. — Драко поправится. Ты должна быть сильной ради него и малыша. А как ты хочешь ее назвать?
— Мы все время спорили с Драко по этому поводу, — Астория вновь улыбнулась, глаза ее засияли теплотой, — он хотел назвать дочку Адрианой, а мне больше нравилась Делла. Сейчас я согласна родить трех дочерей и всех назвать Адрианами, лишь бы с ним все было в порядке.
Астория заплакала. Не в состоянии подобрать слов, Гермиона придвинулась к девушке, притянула ее к себе и крепко обняла.
— Он поправится, — зашептала она на ухо блондинке, — ты должна в это верить. Он обязательно вернется. Господь не настолько жесток, чтобы отнять его у тебя.
— Снейпа сейчас не хватает, — внезапно сказала Астория, слегка успокоившись, отодвинулась от Гермионы и принялась вытирать платком лицо.
— Верно, — кивнула девушка, — будь он здесь, наши мужья уже играли бы в квиддич.
— Он был гением, второго такого просто нет, — пробормотала Астория, сделав из чашки очередной глоток, — а эти магловские мясники сейчас режут наших мужей, словно запеченных индеек, да еще смеют заявлять, что делают все возможное.
— Мы никогда хорошо не воспринимали Снейпа, — сказала Гермиона, тяжело вздохнув, — правда открылась только после его смерти. Из всех гриффиндорцев пожалуй, лишь я была к нему наиболее лояльна.
— Он был невероятным человеком, — Астория слегка улыбнулась, — поначалу он казался мне злобным, мрачным типом, но потом я начала понимать, что профессор настолько сложен, что не хватит и трех жизней, чтобы узнать его хотя бы наполовину. И он умел быть человеком, в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Я это поняла после одного трагикомичного случая, произошедшего со мной.
— Что же случилось? — заинтересовалась Гермиона. Астория вздохнула.
— Это было в тот год, когда в Хогвартсе зверствовали Кэрроу, — заговорила она наконец, — урок зелий подходил к концу, я уже приготовила то, что было нужно и налила в колбу, как вдруг почувствовала, что у меня большая проблема. Дамская.
— О, черт… — сообразив, о чем говорила Астория, Гермиона ахнула.
— Ага, и у меня была примерно такая реакция, — усмехнулась блондинка, — Очищающим во время урока я воспользоваться не могла, потому решила дождаться, пока прозвенит звонок и ученики покинут класс. Когда же он зазвенел, я попросила Драко, сидящего со мной за одной партой, поставить на стол мою колбу с зельем и стала ждать, пока все уйдут. Палочка была у меня в сумке — на том уроке было какое-то сложное зелье, много ингредиентов, но палочка не использовалась. И вот, я поворачиваюсь к своей сумке и вижу, что ее нет.
— Куда же она подевалась? — удивилась Гермиона.
— Драко, как истинный джентльмен, взял мою колбу, а заодно сумку прихватил, как всегда, и ну крутить педали, — Астория тепло улыбнулась при воспоминании о муже, — на обед торопился, даже не поглядев, иду ли я за ним. Представляешь ситуацию? Даже если бы я и смогла, не поворачиваясь спиной к Снейпу, покинуть класс, то в коридоре толпа народу, спешащая на обед.
— И что ты сделала? — округлила глаза Гермиона.
— А ничего, — усмехнувшись, пожала плечами блондинка, — сижу, как дура, и лихорадочно соображаю, что ответить Снейпу на вполне резонный вопрос. Тот сперва что-то писал на пергаменте, даже не замечая, что не один, потом принялся расставлять наши колбы по алфавиту, но в конце концов поднял голову и уставился на меня. Мисс Гринграсс, говорит, вы звонок слышали? Я покивала и опять сижу. Он встает и ко мне подходит, внимательно рассматривает и опять за свое — почему тогда сидите? Молчу — а что отвечать? Случись такое на трансфигурации, я, может, и смогла бы объяснить МакГонагалл, но Снейп-то женщиной не был. Он спрашивает — у вас возникла какая-то проблема? Вот задачка — если кивну, спросит, в чем дело, если откажусь, опять же спросит, отчего я к лавке приклеилась. Вы заболели, спрашивает. Я молчу, тогда он вынимает палочку и сканирует меня.
— Кошмар… — Гермиона в ужасе зажала рот ладонью.
— Не то слово, — кивнула Астория. — Он опускает палочку и таращится на меня, я же, скромно опустив глазки, заливаюсь густой краской и понимаю, что уже никогда их на него не подниму. А Снейп, помолчав, заявляет — мисс Гринграсс, если вам плохо, отчего вы молчали? Вам нужно в больничное крыло, но лучше сидите, а то вам по дороге станет еще хуже. И выскакивает за дверь. Пока я хлопаю глазами, он приводит с собой мадам Помфри, а сам покидает класс. Когда я, наконец, выхожу из кабинета, он стоит в коридоре, подпирая стену. Рад, что вам лучше, мисс Гринграсс, заявляет, поспешите на обед. Вот такой вот у нас был декан.
— Он поступил очень благородно, — сказала Гермиона. — А что ты потом сделала?
— Отыскала Драко и вломила ему по первое число, чтобы не хватал мою сумку, пока я не поднялась с лавки, — ответила Астория. Гермиона нервно засмеялась.
— Ничего, все будет в порядке, мы должны надеяться, — тихо сказала она, обняв девушку за плечи, — нам больше ничего не остается.
20.00. Больница Святой Магдалены.
Гермиона, вздохнув, посмотрела на часы. Рождественский бал начался час назад, и девушке было как-то дико от мысли, что еще утром она мечтала о том, как будет танцевать с мужем, а потом вернется домой, чтобы посидеть с ним у елки с кружкой глинтвейна и послушать Рождественские гимны. Астория, дремавшая на соседнем стуле, зашевелилась и открыла глаза.
— Какие-нибудь новости? — пробормотала она.
— Нет… — Гермиона грустно покачала головой. Затем встала и отправилась к кофейному автомату, но, вспомнив о положении блондинки, взяла ей персиковый чай.
— Спасибо, рыжая, — Астория, кивнув, приняла чашку и отпила глоток.
— Почему рыжая? — удивилась Гермиона, опускаясь на соседний стул.
— Ты больше не Грейнджер, а называть тебя Уизли я не привыкла, — пожала плечами Астория, — муж у тебя рыжий, да и ты почти такая же. Потому будешь рыжая.
— Ясно, — фыркнула девушка, — а тебя как называть? Белобрысая?
— Нет, так я называю Драко, когда хочу позлить, — улыбнулась блондинка.
— А зачем его злить? — приподняла брови Гермиона.
— Он, когда сердится, так смешно фыркает и становится таким милым, — на глазах Астории показались слезы, — я обожаю, когда он такой.
— А как он называет тебя? — спросила гриффиндорка.
— Тори, — ответила та, — мне очень нравится… Так он называл меня еще со школы.
На лестнице, ведущей в больницу, раздались тихие шаги и через минуту в холл вышел доктор Картер. Гермиона хотела подняться ему навстречу, но, увидев выражение лица врача, поняла, что не в силах встать на ноги. Астория, видимо, тоже почувствовала неладное и мелко задрожала. Гермиона молча опустила ей руку на плечо.
— Что такое? — севшим голосом пробормотала Астория, когда доктор приблизился.
— Миссис Малфой… — Картер старательно разглядывал настенный плакат, призывающий закаляться, — дело в том, что ваш супруг был доставлен в очень тяжелом состоянии… Повреждения были столь серьезны, что его состояние вызывало сомнения, что он сможет прожить больше часа.
— Что значит — был? — мертвенно побледнела Астория, ее плечи под рукой Гермионы напряглись.
— Миссис Малфой, мы всего лишь доктора, а не боги, — вздохнул Картер, — мы сделали все от нас зависящее… Ваш муж скончался десять минут назад на операционном столе. У него остановилось сердце.
Астория молчала, лишь лицо ее заливала смертельная синева. Затем блондинка медленно выпрямилась и шагнула вперед. Доктор испуганно отступил. Гермиона, не в силах поверить в услышанное, поднялась вслед за Асторией.
— Драко… — шепот был настолько тих, что Гермиона, не спускавшая взволнованного взгляда со слизеринки, скорее прочла его по губам, нежели услышала. Затем блондинка набрала в грудь воздуха, запрокинула голову и закричала так дико, что Гермиону обдало холодом. — Драко!!! Драко-о-о!!! Не-е-ет! Нет! Нет! Я не хочу-у-у! Не хочу! Не позволю!
Гермиона попыталась обнять Асторию, но та словно обезумела и, вырвавшись от девушки, бросилась на врача с бешеным блеском в глазах.
— Мерзавцы! Сволочи! Поганые маглы! Вы убили его!!!
Испуганная гриффиндорка схватила Асторию в охапку, но та вывернулась и вцепилась в лицо эскулапу. Доктор взвизгнул, вырвался из когтей блондинки и, метнувшись к стойке, спрятался за толстую медсестру. Та быстро нажала какую-то кнопку.
— Да как вы смеете! — завизжала медичка, гневно сверкая глазами. — Доктор Картер! Золотые руки!
— Пошла к черту, жирная сука! — выкрикнула Астория и, схватив со стойки банку с карандашами, метнула в мисс Бартел. Доктор-золотые руки тем временем испуганно выглядывал из-за ее спины.
С оглушительным топотом в холл ворвались двое дюжих санитаров в голубых хирургических пижамах. Подлетев к Астории, они ухватили ее за руки, та немедленно извернулась и укусила одного. Тот, вскрикнув, отпустил девушку.
— Быстрее, Габриэла, — затараторил доктор, — шприц с двумя кубиками… — последовала тарабарщина.
— Нет! — выкрикнула Гермиона и, подбежав к Астории, обняла ее. Та тут же затихла и, вцепившись в девушку, уткнулась ей в куртку, тихо всхлипывая. — Не смейте колоть ей лекарства!
— Врач здесь я, позвольте напомнить! — распетушился Картер, вылезая из укрытия.
— Да, и я даже в курсе, насколько хороший, — сурово заявила Гермиона, прижимая дрожащую слизеринку к груди. — Ей нельзя лекарства! Во-первых, она беременна, во-вторых, она за свою жизнь не приняла ни одной таблетки и неизвестно, как они теперь на ней отразятся.
— Чем же она лечилась? — удивился врач.
— Зе… — Гермиона запнулась, сообразив, что именно собиралась сказать, — зе… зеленью, в смысле, травами… Да! Ее бабка была травницей. Только посмейте вколоть ей какую-нибудь дрянь! Если с ее ребенком что-то случится, я лично позабочусь о том, чтобы этот укол стал последним, что вы сделаете за врачебную карьеру.
Внезапно Астория на руках Гермионы обмякла и начала валиться на пол. Девушка попыталась удержать блондинку, но та потеряла сознание.
— Помогите же мне! — крикнула испуганная Гермиона санитарам. Один из мужчин подошел и поднял Асторию на руки. — Ее нужно куда-нибудь уложить.
— Пятая палата свободна, — доктор Картер ткнул пальцем в направлении нужного коридора. Санитар, гулко топая, понес девушку в указанном направлении, за ним, подобрав с пола сумочку Астории, зашагала Гермиона.
22.00. Больница Святой Магдалены.
Открыв глаза, Астория обнаружила, что лежит на мягкой кровати, на краю которой сидит бледная осунувшаяся Гермиона. Блондинка зашевелилась, и девушка тут же повернулась к ней.
— Астория…
— Рыжая… — почти не разжимая губ, прошептала слизеринка и по щекам ее ручьями потекли слезы, — Драко…
— Астория, мне так жаль! — Гермиона взяла девушку за руку, с трудом сдерживая собственные слезы при виде ее отчаяния и горя.
Женщина бросилась в объятия Гермионы и зарыдала так отчаянно, что у той сжалось сердце. Она всегда думала, что такие люди, как Малфои, холодны и безэмоциональны, что выходят замуж по расчету, а не из любви, и вот теперь видела собственными глазами черное, всепоглощающее отчаяние аристократки, потерявшей дорогого ей человека. Она гладила Асторию по волосам, бережно баюкая ее и прося небеса дать ей силы пережить весь этот кошмар.
— Как я скажу об этом Нарциссе? — бесцветным голосом прошептала Астория, когда всхлипывания слегка затихли. — Как я вернусь домой зная, что его там уже не будет… Не будет никогда! Что… что я скажу сыну? Он обожал его…
— Скорпиус? — тихо спросила Гермиона, надеясь отвлечь девушку от новой истерики.
— Они обожали друг друга, даже не знаю, кто кого сильнее, — Астория отстранилась от гриффиндорки и размазала по лицу слезы. — С первого дня… Драко первый взял его на руки. Подожди-ка…
Блондинка дотянулась до валявшейся в ногах сумочки, раскрыла, порылась внутри и, вынув фотографию, протянула Гермионе. Взглянув на снимок, девушка невольно улыбнулась.
— Это фото сделано на следующий день после рождения Скорпи, — пояснила Астория, — Драко не видел, что я снимала.
Такого Малфоя Гермиона не видела никогда. Такого Малфоя просто не могло существовать. На снимке он был изображен сидящим в кресле, на его руках лежал маленький кружевной сверток, перевязанный голубыми лентами. Из одеяльца высовывалась крохотная красная мордашка. Но самым удивительным было не то, что Малфой нянчил сына, а то выражение лица, с которым он это делал.
Драко улыбался. И не просто улыбался — он светился счастьем и гордостью, глядя на маленькое чудо в своих руках, и Гермиона внезапно поверила, что Малфой и в самом деле может любить, искренне и по-настоящему.
— Никогда не видела его таким, — пробормотала она.
— Его никто никогда не видел таким, — ответила блондинка, — только я… Я и Скорпи.
— Скорпиус остался в Хогвартсе на каникулы? — спросила Гермиона, не отрывая взгляд от улыбающегося Драко.
— Он прислал мне письмо, что остается, вот только я не открыла Драко истинной причины, — грустно улыбнулась Астория. — Скорпи написал, что одна девочка, с которой он хочет дружить, осталась в Хогвартсе, а ему хочется побыть с ней. Он прислал мне фото.
Блондинка вновь полезла в сумочку и протянула Гермионе другой снимок. Белокурый мальчуган — точная копия маленького Драко — сидел за партой, с гордостью поглядывая на соседку.
— Ох… — Гермиона с удивлением уставилась на собственную дочь, — Роза…
— Кто?
— Это Роза Уизли, моя дочь, — смущенно пожала плечами Гермиона.
— Оказывается, мы связаны даже сильнее, чем нам казалось, — пробормотала ошарашенная Астория.
За дверью послышались шаги и в палате появился доктор Картер. Выглядел он не лучшим образом — губа была разбита, а на лбу красовался кружочек пластыря. Из-за его спины выглядывала охрана в лице мисс Бартел.
— Вам уже лучше? — сухо поинтересовался он. — Я могу вызвать для вас такси, если пожелаете. Тело вашего супруга отправили в морг, вы можете увидеть его завтра. Сейчас вам лучше подумать о своем будущем ребенке и все-таки вернуться домой.
— Конечно, доктор, — прошептала Астория, — и простите меня.
— Что с Роном? — спросила Гермиона, видя, что трусливый эскулап уже нацелился на дверь.
— Операция завершена, но состояние тяжелое без отрицательной динамики, — ответил доктор. — Наперед ничего сказать не могу, если он переживет сегодняшнюю ночь, есть большая вероятность, что поправится. Думаю, вам тоже лучше отправиться домой и отдохнуть.
— Я не могу вернуться домой без Рона, — прошептала Гермиона, — я не могу находиться вдалеке, не зная, что с ним.
— В любом случае, из больницы нам лучше уйти, — пробормотала Астория, поднимаясь с кровати и набрасывая шубу, — эти стены душат меня.
Девушки оделись, покинули палату и подошли к стойке регистратуры. Мисс Бартел неодобрительно покосилась на Асторию.
— Простите, мы отойдем ненадолго, — сказала Гермиона, — можно вас попросить сообщить мне, если моему мужу станет хуже?
— Оставьте номер телефона, — ответила медсестра.
Гермиона взяла ручку, лежащую на стойке, и нацарапала несколько цифр на листке, вырванном из блокнота.
— Вот, здесь мобильный и домашний номер, по одному из них я отвечу обязательно, — гриффиндорка придвинула листок мисс Бартел.
Девушки пересекли холл и вышли на крыльцо больницы. Рядом с госпиталем стояла нарядная, маленькая церковь, из которой доносились звуки органа. Перед входом в церковь красовалась великолепная рождественская елка, сияющая огнями.
— Может нам… — Гермиона не договорила, лишь тронула Асторию за плечо и указала на церковь.
— Не могу… Не сейчас… — глаза женщины вновь стали наливаться слезами. — Может, позже…
— Пойдем туда, выпьем кофе, — предложила гриффиндорка, кивнув в сторону маленького кафе по другую сторону шоссе. Над кофейней висела сверкающая вывеска «Кафе «Шафран».
— Пойдем, — кивнула Астория, зябко кутаясь в шубу, — меня всю трясет…
Девушки, поддерживая друг друга под руки, пересекли дорогу и вошли в маленькую кофейню, пропахшую свежим запахом выпечки.