| Лина_Тонн | Дата: Вторник, 26.04.2011 , 19:08 | Сообщение # 2 |
 Маггл
Группа: Пользователи
Сообщений: 14
Репутация: 0
Статус: Offline
| Мне нравится, когда Елена приходит к нам домой в отсутствие Стефана. Вот и сейчас я слышу стук каблучков по мощёной дорожке и довольно усмехаюсь. Шаги стихают – Елена останавливается у двери и подносит руку к звонку, но в последний миг отдёргивает её и снова в нерешительности замирает. Она рассчитывает на то, что сейчас Стефан выйдет к ней сам. Елена меня недолюбливает и хочет, чтобы мой брат встретил ее первым — надеется избежать общения со мной. Меня раздражает её страх: за свою жизнь я перебил много людей, знаю, но не хочу оправдывать этим ее неприязнь. Гилберт встречается со Стефаном, а значит, вынуждена терпеть и меня. Блин, уже можно было привыкнуть к моему присутствию, а не строить из себя напуганную малолетку. Тихонько подхожу к двери и останавливаюсь. Елена громко дышит, пытаясь успокоиться, и вскоре ей это удаётся. Тишину нарушает стук кольца о деревянную поверхность. Я в ту же секунду распахиваю дверь и расплываюсь в приветливой улыбке. Елена, кажется, хочет меня подколоть, но быстро берёт себя в руки и смущённо бормочет:
– Привет, Деймон. Стефан дома?
Чувствую, что на языке у неё вертятся совсем другие слова; «сгинь», например, очень подойдет.
– Стефан пошёл проведывать белочек, но, так и быть, я готов заменить его, – по-моему, я позволяю себе больше допустимого. Знаю, что это неправильно, но мне нравиться раздражать Елену. Чёрт возьми, мне нравится сама Елена, сколько бы я не отрицал это!
– Деймон, прекрати, – отмахивается Гилберт.
Интересно, она действительно такая зануда, или ей просто нравится выводить меня из себя?
Закатываю глаза и, жестом приглашаю Елену войти. Она недовольно смотрит на меня, но всё же снимает плащ и кладёт его на комод. Мы проходим в гостиную, и я сажусь на диван, Елена следует моему примеру. На столике мой недопитый виски и шоколад: люблю заедать алкоголь чем-то сладким. Гилберт сидит, отодвинувшись как можно дальше от меня. Неужели она думает, что я собираюсь её насиловать? Больно надо, у неё определённо паранойя. Мне даже становится немного обидно, что Елена считает меня такой сволочью.
Наклоняюсь, чтобы взять со стола бокал, и чувствую, что Елена неотрывно следит за мной.
– Будешь? – я протягиваю ей напиток, но она отрицательно качает головой, и я пожимаю плечами: - Как хочешь.
Я делаю большой глоток. То ли мне кажется, то ли Елена действительно немного расслабилась, позволив себе откинуться на спинку дивана.
– Угощайся, – я киваю на шоколад и закидываю ноги на стол. К моему удивлению, Елена протягивает руку, достаёт из вазочки одну продолговатую плитку и произносит:
– Спасибо.
Кажется, Гилберт уже пришла в себя, но когда она сдирает обёртку, я вижу, как дрожат её руки. Елена впивается идеально ровными зубами в шоколад, но уже через секунду морщится и с большим трудом проглатывает кусок. Она любит тёмный шоколад, а ей попался молочный. У меня как всегда все наоборот: горький шоколад — гадость, а вот молочный — ничего так, мне нравится.
Я с интересом посматриваю на Елену и, протянув руку, беру первую попавшуюся шоколадную плитку. Говорят, что у меня красивая улыбка, поэтому я растягиваю губы в улыбке, когда отламываю кусочек и отправляю его себе в рот. И морщусь — как несколько секунд назад Елена: мне попался горький. Она уже взяла себя в руки — по-моему, её забавляет сложившаяся ситуация. А меня забавляет сама Елена – у неё красивая фигура, большие глаза, пухлые губы; а ещё меня не оставляет жгучее желание отомстить Стефану. Помнится, я сказал ему, что даже без своих вампирских умений смогу соблазнить Гилберт. Я обаятелен, красив и слушаю Тейлор Свифт, но на Елену это не действовует, и всякий раз она презрительно смотрит на меня, а то и вовсе дает пощёчину. Упрямая.
– Поменяемся? – я даю ей свою шоколадку, и она с недоумением смотрит на меня. – У меня горький, как ты любишь.
– Хорошо, – Елена кивает, протягивая мне лакомство.
– Ты первая, – я улыбаюсь, когда она снова склоняет голову, и подношу уже немного растаявшую плитку к её рту. Елена кусает, а я невесомо провожу пальцем по её верхней губе — мягкой и податливой. Гилберт стремительно отодвигается и непонимающе смотрит мне в глаза:
– Что ты делаешь, Деймон? Ты с ума сошёл? Скоро вернётся Стефан.
– Тебя волнует мой брат? Никогда бы не подумал, что причиной твоего отказа служит только он.
– Нет, не только это… Всё, что ты делаешь – неправильно. Стефан твой брат, а я его девушка. Ты не должен, Деймон…
– Ты права, я никому ничего не должен, – приходится перебить Елену, а то она сейчас отойдет от темы и снова ударится в чтение нотаций. В такие моменты Гилберт похожа на Стефана. Кстати, о нем… Я отдал бы многое, чтобы братец увидел меня с ней — в крайне недвусмысленной ситуации.
Поэтому я за секунду преодолеваю разделяющее нас с Еленой расстояние и прижимаю её к стенке дивана.
– Я буду кричать, Деймон, пусти, – она, как всегда, решительна. И упряма.
– Не забывай, я могу сделать тебя послушной, – кажется, мой голос немного резок. Она высокомерно покачивает ожерельем с вербеной у меня перед носом и ухмыляется:
– Ты бессилен, Деймон.
– Да, я не могу внушить тебе что-то сейчас, но сорвать с тебя ожерелье мне не помешает никто.
– Я думала, ты не такой ублюдок, – сейчас Гилберт уже кажется не такой уверенной.
Я беру её за подбородок, заставляя взглянуть мне в глаза:
– Не делай глупостей, Елена.
Она сглатывает и едва заметно кивает, а я целую ее, поначалу нежно, невесомо, а спустя несколько секунд – жадно и настойчиво. Елена просто позволяет целовать себя, не отвечая и не мешая мне. Это выводит из себя, и я принимаю решение – во что бы то ни стало доставить ей удовольствие. На Гилберт юбка, и я мысленно хвалю её за сообразительность. Наверняка она оделась так для Стефана.
Да какая, к чёрту, разница? Мы оба – Сальваторе. Подумаешь, имя другое.
Тонкую батистовую рубашку я снимаю с неё в мгновение ока. Следом за рубашкой на пол слетает кремовый бюстгальтер, и Елена делает слабую попытку отстраниться.
– Тс-с-с, будь хорошей девочкой, – шепчу я, целуя её упругую грудь.
Мне больше по душе грубый, животный секс, но я задался целью сделать так, чтобы Елене было хорошо. Я целую и посасываю её соски, и вскоре она, не помня себя, обхватывает меня за шею и протяжно стонет. Её руки блуждают по моей спине, перемещаются на грудь, и Гилберт уже расстёгивает мою рубашку, путаясь тонкими пальцами в пуговицах. Тогда я позволяю себе немного прикусить её сосок, заставляя вскрикнуть. Я оставляю на её груди багровые отметины, а она не перестаёт шептать моё имя.
Елена верная и рассудительная. Она любит горький шоколад и книги. А я люблю удовольствие и красивых девушек, поэтому молча толкаю ее на диван. Ещё раз мысленно хвалю Гилберт за то, что догадалась надеть юбку, и провожу рукой по внутренней стороне её бедра. От этого прикосновения Елена вздрагивает и выгибается, обхватывая мой торс ногами. Юбка задирается, обнажая длинные стройные ноги и кружевные трусики. Я медленно стягиваю их с неё и теряю над собой контроль: мне хочется одновременно укусить Елену, войти в неё и почувствовать её на вкус. Я раздвигаю ее ноги и провожу языком по нежным складкам, проникая как можно глубже. Она стонет и подается вперед. Елена изумительна на вкус, а ещё она, кажется, доведена до предела. Стоит мне только всосать клитор, Гилберт вздрагивает и обессилено откидывается на диванную спинку, не сдержав стон.
– Детка, я рад, что тебе нравится. Но это ещё не всё.
Елена затуманенными глазами смотрит на меня, но всё же понемногу начинает приходить в себя:
– Деймон, пожалуйста, не нужно... Пусть это останется между…
Я снова не даю ей договорить. Теперь я целую её властно, по-хозяйски сжимая грудь. Вновь забывшаяся Елена ерошит мои волосы и проводит языком по губам. В нос ударяет запах шоколада. Я слизываю растаявший шоколад с ее руки, поглаживая её промежность. Ввожу внутрь сразу два пальца, и она выгибается, как кошка, снова, подстраивается под мой ритм.
– Деймон, пожалуйста, … хочу тебя, – шепчет Гилберт, и на несколько секунд мне кажется, что я ослышался.
– Повтори, что ты сказала, Елена, – язвительно произношу я, но она не в том состоянии, чтобы разбирать мои интонации.
– Я хочу чувствовать тебя там, – снова шепчет она и доверительно разводит ноги в стороны.
– Ну, раз ты так просишь, – медленно произношу я, резко входя в неё. Я люблю быть главным, поэтому очень скоро желания Елены перестают меня волновать. Вхожу в неё до предела, до синяков на коже сжимаю её ягодицы, и мне плевать, как она объяснит причину их появления Стефану.
Елена на взводе, поэтому нескольких интенсивных движений ей хватает, чтобы кончить.
– Деймон, – произносит она одними губами и, вскидывая руку, чтобы дотронуться моего лица, невольно касается члена. Этого было достаточно, чтобы я кончил. Несколько минут мы, тяжело дыша, лежим на кровати, но потом Елена быстро вскакивает и испуганно спрашивает:
– Где Стефан?
– Понятия не имею, – я безразлично пожимаю плечами, но Елена уже меня не слушает. Она поднимает с пола измятую рубашку и, надев, принимается застёгивать её. Но руки дрожат, и Елена то и дело сбивается. Я поднимаюсь с дивана и нарочито медленно (скорее даже лениво) подхожу к ней.
– Помочь? – Гилберт раздражённо смотрит на меня. - Кстати, ты забыла об одной весьма существенной детали.
– Какой? – она смотрит на меня чуть ли не с вызовом. Я нагибаюсь и поднимаю лежащий под столом бюстгальтер:
– Этой.
Елена поворачивается ко мне спиной (чего я там не видел?) и застёгивает лифчик. Опять надевает рубашку, и — только её руки касаются первой пуговицы — я оказываюсь рядом:
– И всё-таки я помогу, - Гилберт опускает руки и с укором смотрит на меня. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать её, но Елена отвешивает мне пощёчину и раздражённо садится на диван. Поднимаю невесть как оказавшиеся на комоде трусики и бросаю их Елене:
– Это ты тоже забыла.
Она зло смотрит на меня, но белье всё же одевает, а я застёгиваю свою рубашку, брюки и сажусь рядом с ней. Готов поспорить, считает меня чудовищем и ублюдком. Может, даже собирается рассказать обо всём Стефану, но первое, что Елена должна сделать – это вскочить и убежать. Но, к моему удивлению, она закидывает ноги на стол (совсем, как я) и тянется за шоколадкой. Пришлось сделать то же самое.
Пока фольга шуршит под её непослушными пальцами, я рассматриваю Елену.
У меня красивые ресницы, а у неё глубокие глаза, мы чертовски подходим друг другу, правда?
Она откусывает кусочек и морщится. Я ухмыляюсь и раскрываю свою. Чёрт, опять горький. Теперь уже Елена смотрит на меня, улыбаясь, и подносит свою шоколадку к моим губам, невольно касаясь их:
– Поменяемся? -fin-
- Вы полагаете, всё это будет читаться?
- Я полагаю, всё это надо писать. (с) aqua-tofana
|
| |
| |
